10. Памятник А. В. Кольцову.
Театральная площадь. Скульптор С. В. Сырейщиков. Открыт 3 ноября 1918 года.
Памятник А. В. Кольцову
Про этот памятник, увы, известно немного. Сделан из гипса. Открыт, как и ряд его «собратьев», 3 ноября 1918 года. Стоял на Театральной площади (которая в 1919 году станет площадью Свердлова) — в сквере у Китайгородской стены.
Молодой скульптор Сергей Всеволодович Сырейщиков ваял Кольцова в мастерской своего учителя Сергея Михайловича Волнухина (а тот в это же самое время творил там памятник Шевченко, о котором мы с вами поговорим буквально через одну страницу).
С. Сырейщиков в мастерской — ваяет Кольцова
В четвёртом номере журнала «Искусство» от 1947 года М. Нейман так напишет о памятнике Кольцову: «памятник отличался некоторой наивностью образа, но привлекал своей мягкостью, поэтичностью, душевной чистотой». А С. Антонов в своей статье «Живой Есенин» (опубликована в 10 номере журнала «Октябрь» от 1975 года) скажет: «К сожалению, как и другие монументы того времени, памятник был выполнен в гипсе и, конечно, долго не мог простоять. Но фотографические снимки его сохранились. Поэт сидит, задумавшись, склонив голову. Раздумье, но и сила; поэтичность и душевная чистота».
При чём тут Есенин? Ну, он же не только присутствовал на открытии памятника Кольцову, но и читал стихи — «О Русь, взмахни крылами…»
С. Есенин на открытии памятника Кольцову — в правой части кадра, декларирует
С. Есенин на открытии памятника Кольцову — у постамента
Впрочем, вот оно, это стихотворение:
О Русь, взмахни крылами,
Поставь иную крепь!
С иными именами
Встает иная степь.
По голубой долине,
Меж телок и коров,
Идет в златой ряднине
Твой Алексей Кольцов.
В руках — краюха хлеба,
Уста — вишневый сок.
И вызвездило небо
Пастушеский рожок.
За ним, с снегов и ветра,
Из монастырских врат,
Идет, одетый светом,
Его середний брат.
От Вытегры до Шуи
Он избраздил весь
край
И выбрал кличку — Клюев,
Смиренный Миколай.
Монашьи мудр и ласков,
Он весь в резьбе молвы,
И тихо сходит пасха
С бескудрой головы.
А там, за взгорьем смолым,
Иду, тропу тая,
Кудрявый и веселый,
Такой разбойный я.
Долга, крута дорога,
Несчетны склоны гор;
Но даже с тайной бога
Веду я тайно спор.
Сшибаю камнем месяц
И на немую дрожь
Бросаю, в небо свесясь,
Из
голенища нож.
За мной незримым роем
Идет кольцо других,
И далеко по селам
Звенит их бойкий стих.
Из трав мы вяжем книги,
Слова трясем с двух пол.
И сродник наш, Чапыгин,
Певуч, как снег и дол.
Сокройся, сгинь ты, племя
Смердящих снов и дум!
На каменное темя
Несем мы звездный шум.
Довольно гнить и ноять,
И славить взлетом гнусь —
Уж смыла, стерла деготь
Воспрянувшая Русь.
Уж повела крылами
Ее немая крепь!
С иными именами
Встает иная степь.
На открытии присутствовал и товарищ Каменев, который произнёс речь со словами: «Сегодня мы открываем памятник представителю черной кости пролетарскому поэту Кольцову…»
Сегодня мы можем частично подсмотреть, как это было — ведь на открытии памятника Кольцову велась киносъёмка. Эти несколько метров плёнки уникальны ещё и потому, что это была первая обнаруженная съёмка живого Есенина «в движении» (и долго оставалась единственной таковой; теперь же найдены и другие — как минимум, одна, 1922 года, 13-секундная, с Айседорой Дункан).
Впрочем, для любителей Есенина я продемонстрирую и вот это видео. Это — нарезка из той же кинохроники с открытия памятника Кольцову и виды Москвы того времени. И на все эти картинки наложена запись голоса Есенина…
Что касается памятника Кольцову, то дальнейшая его судьба окутана мраком… Кто-то пишет, что, скорей всего, он был снесён в тех же 30-х годах, когда проводилась глобальная реконструкция центра Москвы. Но есть сведения, что всё было совсем иначе.
Вроде бы, простоял гипсовый Кольцов на Театральной всего несколько месяцев, а потом памятник решили перевести в бронзу. Потому и сняли оригинал, перевезя его в подсобку Первого пролетарского музея на Большой Дмитровке. Сырейщиков с энтузиазмом принялся за дальнейшую работу — ведь бронза сильно отличается от гипса, и нужно было вносить изменения, согласовываясь со свойствами этого материала. Увы, 20 марта 1919 года скульптор берёт отпуск на 2 месяца и отправляется к родителям в Воронеж — в его семье случилось горе, кто-то из родных умер от тифа.
Обратно Сырейщиков не вернулся — в этом же 1919 году он и сам умер и, кажется, от того же тифа (родился же скульптор в 1886 году, так что сами можете подсчитать, сколько он успел прожить)…
Памятник Кольцову не вернулся на своё место. Но уже упомянутый тут С. Антонов в знакомой нам статье «Живой Есенин» предлагает вспомнить, где же располагалась эта скульптура (но не забывайте, что написаны эти слова были в 1977 году): «По фотографии можно довольно точно определить и место, где стоял памятник и где Есенин читал «О Русь, взмахни крылами…»
Будете на площади Революции, пройдите к скверику возле одноименной станции метро. Справа от вас — остаток мощной, широкой Китайгородской стены, ступеньки лестницы прохода, ведущего на улицу 25 Октября (теперь, как и прежде, это Никольская улица — прим. моё), прямо, за стеной, трехэтажное здание с простеньким фронтончиком. За домом — башенка с куполом, видно, часть колокольни. Станьте так, чтобы башенка была чуть левее центра этого здания. Вот здесь, недалеко от впечатляющей и теперь стены, более пятидесяти лет тому назад и стоял памятник Кольцову, а рядом — Есенин, живой, взволнованный, обращающийся к участникам торжества со своим негромким, но проникновенным и потому особенно действенным словом.
Не поленитесь и пройдите в скверик. Вспомните кадр из фильма или фотографию, и она оживет перед вами. Кольцов, Есенин, скромная церемония открытия станут еще ближе и дороже…»
Есть открытка с изображением проекта памятника Перовской работы Рахманова. Увы, не могу сюда прицепить.
Вот это да! А можете отправить на vovse_ne@rambler.ru?